Могильный вор, гробов грабитель,
замыслил не побег, подкоп
туда, в нечистых нег обитель,
с колодца из колец и скоб.
— Как непокорные коренья,
как мысль в тюрьме стихотворенья,
рвусь в толщу к трупному тряпью,
пью ощупью, ищу и пью
из праха смерти жизни соки,
чтоб стих цеплял под стать репью
и резал в кровь острей осоки.
С иглой Кощеево яйцо —
вот артефакт! Факт налицо.