Мерилом рая не измерить ада
безмерную печаль.
Алина Грэм
Печаль моя... Остывшие мечты...
Твой блеклый иней - тлен идей и весен.
За горизонтом, плечи опустив,
тускнеет день, обветриваясь в проседь.
И снова холод влажною струей
сквозит через пробелы в стенах храмов.
Прозреешь в темноте?.. Каких хоралов
уже нам не подарено судьбой?
Что вымерено ветрам вопреки?
Что расплескалось по житейским спорам?
И прошлое зачем с таким укором
теперь в затылок зрит из-под руки?..
Как Ты права!.. (пророк ли, не пророк?):
"Мерилом рая не измерить ада".
Но кто же, кроме нас, себя обрек
провозглашать ту боль, что бродит рядом?
Как ты права... (случаен ли певец?)
Мерилом слова не измерить чувства.
Так в праве ли безрадостный отец
провозглашать изящные искусства?
Еще спрошу!.. (случаен ли творец?)
Мерилом мысли не низвергнуть боли,
когда молчит подломленный боец,
что на сегодня болью обезволен.
Забыть детей, отвергших путь отцов?..
Отъять, что рождено твоим сознанием?..
Ты дерзок был?.. Так получай признанье!
Терпи его!.. То - доля храбрецов.
...Как простота – отточенность пера,
как точность слова – украшеньем мысли,
как откровенье – освященьем рта,
так нет мерила горечь дня исчислить.
И не забыть отвергнутых отцов,
как не принять детей, его отвергших,
И не отъять печали мудрецов,
как не отвергнуть памяти умерших,
(Не отвернуться и не убежать,
не спрятаться за звуком и раскраской,
не обмануться и не переждать,
и не прикрыться даже детской лаской.)
Один лишь Зов… Вселенский вечный Зов!
Опять взывает, требуя ответа
на то, что нужно начинать с азов
того Начала, что давно пропето.
И снова - Поиск… вечный поиск Дня
средь сумрачного наползанья Ночи,
и снова - страстный изыск Бытия,
где быт, как щит к сознанью приторочен.
И вновь латаешь небо над собой,
картину дня не уместивши в раме,
и вновь стоишь с поникшей головой,
как демиург, обрушившийся в драме,
И лишь сознанье – яростным мечом,
взрезающее подлинность пространства, -
пока еще горит протуберанцем,
где жизнь, и смерть, и боги – нипочем…
-""-
…Судьба и Раб… Ты правил ли судьбой,
или фортуне блекло поклонялся
на той зигзаго-витой осевой
своей судьбы, где плакал и смеялся,
где шел ва-банк, где рвал сплетенье жил,
где изловчался в троекратном споре
(с самим собой), где бит не дважды был
или тонул в приветствующем хоре.
Теперь же что!.. Потерь не охватить
и пройденного не окинуть взглядом.
И созданными не замедлят быть
плоды твоих трудов, что бродят рядом.
И все – лишь Сам… Все Право на тебе:
сам - Бог, и Царь, и Раб, – все вместе вьется.
Ты сам уже - Судьба в своей судьбе,
но и Ответ – тебе держать придется.
Сам - пред Собой… Как в зеркале пустом:
что выстроил, то в раме дня увидишь.
И некому пожаловаться в том,
что прожито, чего не опрокинешь.
И нет страшней того, что знаешь ты,
и нет прекраснее того, что видел,
и нет предела в бездне пустоты,
и от Мечты остался только Идол.
Но вот вопросы… Осыпь тех ночей,
что прожиты… На них кто даст ответы,
коль сам не дашь?..
Ни пламенность речей,
ни пошлость дня, ни мелкие клевреты
не объяснят того, что не сумел,
того, что смел, но все ж не смог построить…
того, что мог, но все же не успел,
того, что спел, но так ли много стоит?..
И не латаешь неба над собой,
Картину дня не уместивши в раме,
И не стоишь с покрытой головой,
Как демиург, обрушившийся в драме,
Но, утверждая гений простоты,
в себе пережигая тину сложностей,
поймешь все тоже:
«Сожжены мосты!
И путь вперед – единственно возможный».
…
…Печаль моя... она от маяты,
от темноты, когда сомненья гложут.
Но - хуже нет, когда - от немоты,
когда - сказать бы!..
а сказать - не можешь...
Любовь моя, как это нам понять?…