отпеть бы меня, отмолить, распять бы, вина клубится под кожей роем, создать бы облик иной и сильный, такой, что точен, покоен, строен,
облечь в слова нерассказанное, искупить закоснелый грех, грызущий нутро полуязвенно, спрятанный ото всех,
"ангелы божьи радуются одному покаявшемуся грешнику", но с ними у нас не ладится - мне не рады даже Его приспешники,
"и ничего не бывает потаенного", но вот же я - и как-то ещё жива, но пожизненно осужденная, раз осудила себя сама,
"всё тайное станет явным" - схоронить бы оба моих лица, одно - что было живым и славным, другое - неупокоенного мертвеца.