В отражении звёздном сапфире,
В полдневном эфире,
Сфинкс гранитными очами,
Устремил суровый взгляд.
В сторону восточных зыбучих врат,
В смиренную обитель,
Гаснут звёзды в Палестине и снова грусть,
Надрыв, печаль, минор.
Не замечаешь пыль и смрад,
В очах - предосудительный укор,
Непослушно мысли кружат,
В волнении мир сердца сжат.
Грусть – суета.
Ничей он не чарует, взгляд,
И, не ведая, страх.
И мыслей полны закрома,
И скрижалей божественных строк.
И бескрайние здесь поля войны,
И безбрежен горелый прах,
И слова не стоят Шекели,
И доли страха, застывшего в глазах.
Всё меркнет, оставляя нам,
Лишь разруху сырость, холод, хлам,
И только лишь людская льётся кровь,
И едва ощутимая в сердце тоска.
Призывает война разрушить быт,
Иерусалимский храм,
Мне долго грезилась картина,
Об этом в страшных снах.
Застревает зола в хриплом голосе,
В пепле в ранах чрева в волосах,
Покойтесь братья, по оружию,
Да не истлеет ваш прах.