Он считает себя счастливчиком — и не зря.
Все заботы вселенной — до фени и фонаря.
Бары, женщины, вечеринки, коньяк и сплин,
Он хозяин, он монстр, он учитель и властелин.
Жизнь вполне удалась.
Но как финкой из-за угла:
Распроклятая баба, которая не дала.
Все давали.
Всегда.
Лишь однажды попал впросак.
...Черт, с такой не грешно закатиться в любой кабак,
Развалиться на кресле в холодные вечера,
Взять хорошего джина и слушать хоть до утра...
Обещал ей турне, трали-вали и все дела...
А она...
А она, представляете, не дала.
Как бухло ни глуши — вспоминается всякий раз
Белокожая баба, поющая черный джаз,
Скандинавская кровь чтоб ее, холоднее льда —
Но и в сраной дыре Миннесоты она — звезда.
...И мулат-пианист, чтоб холера его взяла...
Потому-то проклятая баба и не дала.
Чтобы цели достигнуть, различные есть пути.
Сделал все, чтобы их по возможности развести,
Думал — куклы на ниточках вряд ли учуют ложь,
Чем больнее, тем лучше, сломаются — ну так что ж...
Он почти всемошущ,
Он две жизни спалил дотла...
А она все равно, представляете, не дала!
Ветхий дом престарелых,
Продавленная кровать.
Были деньги, поклонники, слава — на все плевать.
Были женщины, были мужчины, коньяк и джин,
А сегодня он сед, беспомощен... и один.
Все, что было когда-то — за гранью добра и зла...
...И осталась лишь баба, которая не дала.