Были слова, которыми я говорил про людей и про их истории.
Были слова, которыми я называл предметы в детских руках.
Были слова, которыми я пытался объяснить свой страх –
страх перед тишиной, страх путешественника,
которого дома никто не ждёт.
А теперь подбираю слова,
которыми можно сказать о расстоянии.
О пространстве отчуждения, о географии забвения.
О том, как люди отдаляются друг от друга,
будто воздушные потоки.
О том, как обрывается выдох на оркестровой сбивке обиженного сердца.
Подбираю слова в подтверждение того,
как мало значит сказанное нами.
Слова в объяснение того,
как проскальзывает между звуков лисья тень молчания.
Слушаю среди ночи дыхание женщины, словно дыхание времени.
Слушаю и повторяю слова про зависимость и преданность.
Глаз выхватывает стих, как птицу из чёрной грамматики неба.
Выхватывает возгласы и вздохи в темноте хрестоматий.
Будь со мной искренней той искренностью,
которой прощаются с преждевременно умершими.
Будь нежной той нежностью,
с которой кормят уличных псов.
Брошенные в мире щедрот, накануне праздников,
брошенные со всей нашей неуступчивостью,
изучаем заново прописи гражданства,
остаёмся в этой стране, словно в речи родителей.
Краткий отдых воздуха над тёплым материком.
Слово, на которое оборачиваешься в тревожной толпе.
Право дыхания, будто право голоса.
Начало книги, словно начало дождя.
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)