Весна угробила сугробы,
и зимний голос онемел.
И в гроб сходя, вблизи от гроба,
февраль затравленно синел.
Холодной ночью, опьяненно,
Державин нас благословил.
До самых пят проникновенно
любил он родину, любил.
Февраль не стлал искариотам
отдохновенную постель.
Он заметал семью народов
под утешительную ель.
В гробу видал незамерзайку,
в сквозной не веровал туннель.
Он лишь любил свою хозяйку
и называл её Нинэль.
И трутся белые медведи
спиною о земную ось,
чтоб не проклюнулись соседи,
СССР не с(вз)орвалось,
чтоб тугобёдрых комсомолок
не покоробилось весло
и чтобы в омут самоволок
нелепых нас не занесло.
Застрять в зиме, меж до и после,
не веря в мох и мураву,
канючить снега, лета возле,
проситься в м(р)ай на рандеву,
пока, резвяся и г(ф)арцуя,
и под собой не чуя ног,
на бочке с порохом танцует
прекрасноликая Суок.
19 августа 2021