Шар задумчивый небесный
скинул наземь лепестки.
Прячет сумрачная бездна
тайну в зыбкие пески.
Льётся ветер мне на плечи,
вьётся дымкой над трубой.
Здравствуй, вечер, добрый вечер,
нежный вечер голубой!
Вот, зачат могучим солнцем,
светел, радостен и тих,
как птенец, под сердцем бьётся
желторотый новый стих.
— Слушай зов, душа-девица!
Дар божественный лови:
время выбери родиться
сыну счастья и любви!
— Здравствуй, солнечная радость!
Зря ли силы берегу?
Я, конечно, постараюсь –
я сумею, я смогу.
Будет крепким, светлоглазым
долгожданное дитя.
Пусть звучат слова и фразы
трелью трепетной летя!
Сочным звоном птичьих терций,
клином быстрокрылых строк
ясный свет очистит сердце
от печалей и тревог.
• Jucundi acti labores /лат./
Приятны оконченные работы /трудности, муки/
Цицерон «О границах добра и зла», II, 32, 105)
Другими словами, приятно сознание оконченного труда, преодоленных трудностей (лат. labores — муки, трудности, труды).
Пословицу приводит Цицерон, не соглашаясь с греческим философом Эпикуром в том, что мудрец должен помнить только хорошее, а худое забывать: ведь подчас отрадно вспомнить о минувших невзгодах. Подобная мысль встречалась ещё у Гомера («Одиссея», XV, 400—401):
«О прошлых бедах поминает охотно
муж, испытавший их много и долго бродивший на свете»
(пер. В. Жуковского).
Сравните у Пушкина («Если жизнь тебя обманет…»): «Что пройдет, то будет мило».