Нет, господа, не хочется стреляться.
Я сын, своих воистину, полей,
И я всегда чуть-чуть навеселе
Не потому, что пьян, но потому,
Что я не сдался…
Не сдался в плен ко всемогущей лжи,
Не струсил перед ненавистью рвущей,
Не пил из вен и не пихался с кручи
И вороном над телом не кружил…
Не предал сотни раз с начала…,
Не продал чести дорого, за грош,
Я не носил поганых дел тавро,
И совесть мне, отчаясь, не кричала.
Нет, господа, и вам я не судья
За то, что пакостно живёте, ссучась.
Что ваш господь, лишь только дикий случай,
За то, что молитесь ему, лишь за себя…
Но всё ж, вам побывать в ответе
Пред честным людом, или пред собой,
Когда поймёте, что вы гадите давно
И так бредёте в испражненьях этих…
Поймёте. Странно не понять,
Внимая уху, глазу, обонянью –
Что сделал вас достаток старой дрянью.
И немощь та, что злата не поднять…
Не унести с собой за кромку жизни
Чужого воз, напёрсток своего,
А злое злато отпрыск ваш пропьёт,
Иль друг его, не погнушавшись, спи@дит.
Тогда, зачем…? Не мучает вопрос --
Уже ль то ценник кратких лет услады,
Которой, вряд ли столько было надо
Затем, чтоб, после…, поле заросло?
Нет, господа, не хочется стреляться.
Я сын, своих воистину, полей,
И я всегда чуть-чуть навеселе
Не потому, что пьян, но потому,
Что я не сдался…
© Г.Северянин «Послесловие» 31.08.2021 г.