На четыре стены, на пятигранник свечи
Положила я шёпот. Воздух встал на ребро.
- Если речь твоя - ложь, прошу тебя, замолчи.
- Заверни меня в след испариной сна, в паром,
Оттолкнувшийся от прямой, как тетива, земли, -
Я просила Харона. Он мерял слов глубину
Остриём деревянным в моём горле. "Вели
Выгореть солнцу - я к твоему вину
Положу два обола и девичий виноград.
Спеленаю тебя, запятнаю в пепел и свет:
Столько кукол бросалось в пестротканый тот сад,
Только куколок в клади мёртвых подкрылков нет."
- Я ведь тоже убита - возьмись за гарпун в спине.
Вот мы - эти - навылет, те - с кухонным в воротной...
Наши лица в известке, нас нет в целлулоиде, нет
Среди пиксельных кущей, нет в утробе земной.
В тьме куделей дорог, в скудельнях нищей любви
Мы сгорели дотла и теперь к тебе, пыль пустынь -
За босой тишиной. Отзови же нас, отзови
Сквозь печные трубы галактик Полынь, Хатынь.
...
Чёрным парусом хлопал ветра голый причал,
Корчевал тёмно-синим накренённую твердь.
Турьим рогом белела в средостенье свеча,
Из-под левой лопатки птицы взлетали петь