Владу Пенькову
И кому здесь слушать? Эти стены глухи;
дни, как тени, ползут, оседая ковром настенным.
По ступеням плывет серый запах трухи;
цирк уехал, но призрак арены
крепким элем льется прямо зиме в гортань,
распеваясь на шесть разногласий в парад-аллеях.
Здесь бы выросла, но не решилась, герань;
здесь шиповник горит, не жалея
ни о прошлой жизни, ни о новой игре,
в рыжем мареве пряча останки былого цвета.
Все, что было — не все; это был разогрев,
ультра-всплеск, что всегда фиолетов…
И кому здесь слышать? Осенью здесь глухи
даже птицы и звери. Звук вышел прочь и растаял;
эхом бьются о стены сироты-стихи,
в то, что будет, тенями врастая.