Я была там, ты не знаешь?
Всё видела.
Ты кричал на кукол-заек,
обидел их,
ты пугал их, ненавидя,
указывал:
сесть, как встать и пантомиму
показывать...
Ты был строг и своенравен,
и выглажен.
Только красным всё дрожали
края манжет.
Куклы падали, вставали
и плакали,
брали с тумбочки овальной
тушь с лаками.
Я смотрела на театр
завороженно.
Даже съесть смогла в разгар
два мороженых.
И когда ты вдруг ушёл
недосказанно,
на полу струился шёлк
кукол связанных...
И смотрели их глаза
обездвиженно,
не смогли мне рассказать,
как же выжили.
Подошла я, чтобы нити
обрезать и
кукол снова оживить,
от тебя спасти.
Долго я искала, как,
чем привязаны.
Оказалось, куклам платят
алмазами...
Не порвать, не перерезать
стеклянное.
Сердце кукол заводных -
оловянное.
Не хотят они бежать,
жизнь расхлёбывать.
Будут снова ублажать
до озноба, ведь,
падать будут и вставать
как безвольные,
бриллиантами тела
обезболены.
Красота марионеток
искусственна,
скроют стопки из монеток
их пустоту.
Не ищи меня, ты выбрал
обманное.
Видно, и твоя душа -
оловянная...
(Все персонажи и события стихотворения вымышлены).