Я рассыпал корзинку грибочков эпох
Из затертых страниц и блестящих томов.
И, погнув решетку своей тюрьмы,
По прозрачным ступеням вышел из тьмы,
Где чугунный орел Прометея клевал,
Где отряд не заметил потери бойца.
Из лозунгов ржавых и шелковых слов
Построил ладью я и на реке сжег,
А ветер бесстыдный по черным волнам
Весь вечер шипящие искры гонял.
Булатный кинжал я поднял с земли,
Я сдул с него мерзкие глянец и пыль.
И, будучи раненым, ринул в того,
Кто древние строки мои распорол
В угоду тому, как писать «хорошо»,
Налить молока и съесть пирожок.
Родной и безжалостный русский бунт
Кровав, ироничен, но вовсе не пуст.
И, выйдя на поле с цветами в руке,
Я молча почтил стих о первой звезде.