О, как вернуться в счастия полон,
Когда судьба покоя не даёт?
В заботах дня, в пути я утомлён,
А ночь нещадно в думах множит гнёт.
Извечные враги в борьбе за власть
Союз создали, отдых мой губя:
День труден, ночь без сна - изводят всласть.
Чем больше грусть, тем дальше от тебя.
Пусть небо в тучах, дню я говорю:
"Ты светел, мне напомнив лик прекрасный";
И ночи льщу: "Ты даришь мне зарю,
Когда не видно звёзд!" Но всё напрасно.
И с каждым днём сильней мои печали,
А ночь меня с тоскою повенчала.
2-й вариант (внеконкурсный)
Могу ли ощутить любви полёт,
Когда неведом сладостный покой?
Не в силах сбросить груз дневных забот,
Бессонницей томлюсь ночной порой.
Извечные враги - что день, что ночь -
Жмут руки в дружбе, мучая меня.
Альянс недобрый силясь превозмочь,
Я дальше от тебя день ото дня.
И дню польстить от горечи готов,
Мол, светел он, как твой прекрасный лик,
А смуглой ночи лгу: "Твоя любовь
В мерцанье звёзд не гаснет ни на миг".
Но с каждым днём сильнее в сердце грусть,
А по ночам с печалью я борюсь.
(© Copyright Александр Шаракшанэ, подстрочный перевод
Email: Sharakshane АТ yandex.ru
Date: 13 Nov 2007)
How can I then return in happy plight
That am debarred the benefit of rest?
When day's oppression is not eased by night,
But day by night and night by day oppressed;
And each (though enemies to either's reign)
Do in consent shake hands to torture me,
The one by toil, the other to complain
How far I toil, still farther off from thee.
I tell the day to please him thou art bright,
And dost him grace when clouds do blot the heaven;
So flatter I the swart-complexioned night,
When sparkling stars twire not thou gild'st the even:
But day doth daily draw my sorrows longer,
And night doth nightly make griefs' strength seem stronger.
Как же мне тогда вернуться в счастливое состояние,
если мне отказано в благе отдыха --
когда тяготы дня не облегчаются ночью,
но наоборот, ночь усиливает дневной гнет, а день -- ночной,
и оба, хотя каждый является врагом власти другого,
пожимают руки, соглашаясь мучить меня,
один (день) -- тяготами пути, а другая (ночь) -- заставляя сокрушаться,
что чем больше этих тягот, тем больше я отдаляюсь от тебя?
Я говорю дню, чтобы угодить ему, что ты так светел
что оказываешь ему любезность, заменяя его, когда тучи затмевают небо;
так и смуглоликой ночи я льщу,
говоря, что когда блестящие звезды не мерцают, ты озаряешь вечер.
Но день каждый день продлевает мои печали,
а ночь каждую ночь все усиливает мою тоску.