В остывший парной проступает зола,
И в лист молодой пробирается мгла.
Он больше не скажет зелёную речь,
А рукопись примет холодная печь.
Пока не угас от костра уголёк,
Вернём мы от лета приятный часок,
Простим и забудем навязчивый зной,
Чтоб он от смиренья вернулся домой.
По трубам котельных в домашний камин
Дорогу укажем: "Входи, господин!"
И пекло, что было тираном для нас,
Легендой далёкой продолжит рассказ.
Ведь рукопись жизни в огне не горит,
А в верхние трубы выходит весь стыд,
И чёрные тучи прозрачность речей
Опустят на головы юных детей.
И лягут невинным позором снега,
Забудет про голый свой вид и река.
Одеждой подольше мы держим тепло,
И то, что ругали, вдруг станет светло.