Пылал фонарь в подкупольную брешь,
пронзая серый воздух безвременья.
Два идола стального поколенья,
сидели молча, глядя на манеж.
И сладкая щемящая лазурь,
лаская круг, которому служили,
текла в глаза, уставшие от бурь,
и окропляла порванные жилы.
А на ковре скакала кенгуру...
И отблески былой бродяжьей страсти,
метаясь по бетонному шатру
искали след затерянного счастья...
И ясный сон давно минувших лет,
неоспоримо, ярко и громоздко,
являл канаты, кольца и повозки,
и всех шутов,которых больше нет.
И все неслось, опоры уроня.
И боль щемила яростно и остро...
И лишь манеж, как вожделенный остров,
сиял незримым всполохом огня.