Ты сидишь в своём маленьком коконе,
За тебя тело мыслит подчас.
Всё завито в свисающем локоне,
И блеском рвётся наружу из глаз.
Вот такой, паровозной стезёю,
Продымишь, прокоптишь весь свой путь,
Пусть и смажешь рельсы слезою,
Но на праздник столичный, не повернуть.
Нет печали, сперва только бунт,
Вера в то, что всё как у всех,
И кладёшь надежды, картиной на грунт,
А сверху лёгкий, сначала, смех.
Но потом обхохочешься сам, до боли,
В истерии открыв клапана,
Всем нам, в коконах, выданы роли,
Балом правит иногда сатана.
Для ада исчадий, проклятья награда,
Они улыбаются глядя на нас,
Но господа воля, постричь пора стадо,
И кокон твой здесь и сейчас.
Ропщи, грызи ограждения стенку,
Надёжно запрятан в свойств броню,
Сожрут бесталанные сливок пенку,
Им не дано знать блюда в меню.
А потом из мохнатого скопища,
Познанных правил, повторений числа,
Выпорхнет бабочка, в райские кущи,
Скинет всё, даже уши седого осла.