Церквушка сельская и батюшка замшелый –
Для глаза русского обыкновенный вид –
Он не пронзит восторгом ваше тело,
Но сердце русское до слез разбередит.
Я видел много на Руси таких церквушек,
Где колокол по праздникам звонил,
Куда несли страдающую душу,
Чтобы господь ее благословил.
Однажды я забрел в такую церковь
И с батюшкой разговорился вдруг,
Беседа наша по житейским меркам
Шла не в ключе божественных наук.
Он рассказал мне о постройке храма,
В каком он настоятелем служил,
Про жизнь свою без блефа, без рекламы,
Которую он богу посвятил.
I
Построен храм Челищевой когда-то,
Что фрейлиной царицыной была
И меж других помещиков богатых
Передовыми взглядами слыла.
В сердце добро она несла сквозь годы.
Немыслимый поступок сотворя,
Всем крепостным она дала свободу,
Не дожидаясь манифеста от царя.
Давно она в земле, но помнят ее люди,
Ее радением стоит сей божий дом.
Пускай на этом свете вечной будет
Память о женщине, которая на том.
II
Он жил в Казани, был семинаристом,
Имел красивый голос, много пел,
Он исполнял псалмы и акафисты,
Но чувствовал, что это не предел.
Тут светский хор приехал на гастроли,
Его прослушали и выше всех похвал
От нижней соль до верхней ля бемоли
Признали его оперный вокал.
Решил он с ними убежать из дома,
Узнал отец и крепко его вздул,
И после молнии родительской и грома
Обратно в семинарию вернул.
Он и сейчас поет, хотя уж девяносто,
Собрал церковный хор из стариков,
Тут он запел торжественно, но просто
Один из благодарственных псалмов.
Такой красы я не слыхал от роду,
Голос его божественно звучал,
Как будто ангел пролетел по небосводу
И я, подавленный услышанным, молчал.
III
Потом за алтарем мы побывали,
Мужчинам туда можно заходить,
Мне праздничные службы там назвали,
И ризы показали, в чем служить.
Там был комод, довольно неказистый,
На нем подсвечники с огарками свечей,
Покрыт салфеткой был застиранной, но чистой,
И спичек коробок лежал на ней.
В одном из ящиков лежал наряд пасхальный
В другой сложили облаченье к рождеству
И вот последний с одеяньем погребальным,
В котором на кладбИще понесут.
Эта одежда, с цветом ночи споря,
Черным-черна, обманчиво легка,
Как воплощение неслыханного горя,
Лежала мирно в ящике. Пока...
IV
Церквушка сельская и батюшка замшелый –
Для глаза русского обыкновенный вид –
Он не пронзит восторгом ваше тело,
Но сердце русское до слез разбередит.