‘Tis better to be vile than vile esteem'd,
When not to be receives reproach of being,
And the just pleasure lost which is so deem'd;
Not by our feeling but by others'seeing:
For why should others false adulterate eyes;
Give salutation to my sportive blood?
Or on my frailties why are frailer spies,
Which in their wills count bad what I think good?
No, I am that I am, and they that level;
At my abuses reckon up their own:
I may be straight, though they themselves be bevel;
By their rank thoughts my deeds must not be shown;
Unless this general evil they maintain,
All men are bad, and in their badness reign.
Быть может, грешен я, кому судить?
Никто не совершенен в этом мире,
Важнее твердость мысли сохранить
Под взмахом обывательской секиры.
Повсюду фальшь и скользкие слова,
Мне дела нет до грубых и продажных,
И мне претит суконная молва,
Дешевый суд проплаченных присяжных.
Какой я есть, таким и умирать,
Негоже прогибаться под уставы,
Которые строчит тупая знать,
Себя считая наделенной правом.
Во лжи живя, повсюду видят ложь,
И осуждают тех, кто непохож.