Рассвет гарротой обовьет все "бы", оставив их во мраке.
Заметок мерные столбы, те, что доверены бумаге,
И ложных лоций тайнопись, чернила мыслей выводили,
Уже растают - оглядись, нет берегов, где они были.
Когда в соборном зале грай вороний, нимбы по ступеням
Среди пернатых чёрных стай звенят и вмиг теряют цену.
Между щербатых витражей сверкает золотое око,
Что над гробницами мужей рисует юношеский локон,
Давая воскресать холстам, и, бронзу жизнью наполняя,
К увядшим обращась цветам, вдруг пылью горькой обращает
Ночные бдения. "Бедой не делай вдох, пускай, последний" -
Прольётся всюду вновь и вновь, багрянцем окропляя стены.
Зардевшаяся выя дня привольно солнце расплескает
Из черепков вчера и, для алтарной чаши предлагая,
Себя, ладонью облаков смахнет редеющие пряди,
Ведь, если должно - будет кровь.
Дай знать, чего все это ради.