(Томас Вулф «О времени и о реке»)
После всех слепых, мучительных скитаний юности эта женщина могла бы стать сокровенной тайной его сердца и целью его жизни, образом неумирающего согласия, что снова собрало бы его воедино и бросило всю явленную страсть, силу и мощь его единственной жизни в эту немеркнущую определенность, бессмертное изначалие любви.
"Положи меня, как печать, на сердце твое, как печать, на руку твою: ибо любовь сильна, как смерть; ревность жестока, как могила: угли ее – угли огня, в которых таится самое яростное пламя".
И теперь все лица (и нежное цветущее лицо среди них) будто скользят по необъятному борту корабля, воздымающемуся над морем. Крепкие, горделивые лица богатых евреев, оживленные изобилием и роскошью, сияют в высоких, освещенных каютах; двери закрыты, и корабль отдан тьме и морю.