Я по утру солирую на кухне
Над мойкой, мимикрирующей под
Ташкент двадцать шестого
Апреля или Чернобыль
Того же листка календаря
И думаю - Поволжья дух
Тут поселился без меня,
Водопровод был обезвожен
Похмельным слесарем,
Чей внутренний верблюд
Сквозь миражи пришёл в оазис.
Я разберусь потом
Пока же, озираясь,
По сторонам, как иностранец
В уездном городке,
Расписанном кириллицей,
Разыскиваю кофеварку,
Чей гейзер - ключ мне открывает
Двери свежесваренного дня.
На убранном столе стоящий чайник
Когда смотрю через плечо
Мне кажется котом чеширским
Планирующим как Сикорский в Киеве
Сесть на заставленный цветами подоконник.
Подальше от меня-царя,
Варящего компот из сербских яблок
И гречку. Кашу, говорят,
Всему предпочитал варяг
На завтрак. Есть повод вспомнить
Родителей, объединивших
На время моей жизни
Суоми с Украиной,
Чего не удалось, благодаря Петру,
Авантюристу Карлу,
Оставившему след
На флаге незалежной
И в пушкинской Полтаве.
Крупа в кастрюле круглобокой
Пыхтит под крышкой
И раздувает щеки
Как духовик и домовая мышь.
Собака, ждущая еды,
Напоминает мартовский сугроб,
Подтаивая. Цокот
Когтей по ламинату
Походит на движенье льдинок
В стаканчике бумажном с колой
И то, как бьется серп о молот
В гербе советском на ветру,
Как я башкой о дверцу шкафа по утру.