Прелестный лик умножит образ свой,
И красота, как роза, расцветёт;
Когда пройдёт срок зрелости земной –
Несёт наследник в памяти её.
С тобою обручён твой ясный взгляд,
Питаешь сущность пламенем своим –
Где голод, там богатство и хранят;
Ты сам свой враг – не будь чрезмерно злым.
И мир украсишь свежестью своей,
И явишься глашатаем весны;
На дне бутона залежи грошей –
Но скряга ты и в скупости застыл.
Прошу, не съешь, что миру суждено –
Не будь с могилой жадной заодно.
William Shakespeare
(1564–1616)
Sonnet 1
From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.