Мешающее воле предчувствие не даёт мне права этого не сказать:
если до человека вам было 4 шага, это не значит, что назад от него столько же
Есть я, есть Она. Пусть будет она, без имён и фамилий
Она молода юна, длинноволоса
Высокая, умная в очках
Много знакомых черт в лице, откуда, не знаю, возможно, все люди братья.
Она работает теперь в моем кругу, я обучаю её, я премного недовольна, но делает успехи определенно. Начинаем общаться
6 сентября переходим в личное общение вне работы.
Делится со мной чем то, просит совета
- Как решиться поговорить со своим другом о важном? Бутылку вина может взять на вечер?
Я даю неловкие советы, я не знаю, о ком речь, говорю:
- Бутылки вина может хватить на серьёзный разговор, если только тебе принять ее внутрь.
Время идёт, мы сближаемся больше
Постоянно общаемся, переписки много говорим
Узнаю, что "с другом" живут вместе, с друзьями в принципе, они студенты снимают квартиру
Но мы так много вместе, столько смеемся. Я даже что-то чувствую, что-то теплое, с заботой. Мне кажется, и она
И я все также слежу за ней, я как бы сверху, я наставник.
Так продолжается
"С другом" у них уже конфликты, общаются редко, все время на работе потому что
Меня веселит
В один момент заходит эта - белые волосы, глаза большие яркие , пальто в пол
Тоже в очках, но в круглых, волосы до плеч однако, нос курносый, невысокая
Она бросает ее вещи на стол, они в мешках белых хозяйственных, я отпускаю какую-то громкую неуместную шутку, я смеюсь как бы вслед, та резко развернулась ушла. Моя высокая с длинными волосами, новая коллега, молчит
Я смотрю на это всё так же молча теперь, не дожидаясь неловкой ситуации начинаю говорить на тему "ты знаешь, иногда что-то должно уходить, и не нужно это держать, мы же не плачем, когда день сменяется ночью, не ноем вслед солнцу, не просим его остаться.." и прочее в духе больших и сильных. Потом я начинаю неловко извиняться "возможно, я виновата, ты ведь все время теперь со мной, мне даже как-то..." но она не видит меня. Она глядит куда-то в пол, в свои руки. Потом поднимает горящий взгляд на меня, чуть зареванные большие красные теперь глаза.
- Помнишь, я как-то спросила у тебя про вино? Поможет?!
Я смотрю и кажется начинаю что-то на своём опять:
- Ты знаешь, бывает ситуации, когда человек уходит и нужно бежать вслед. Если чувствуешь, что горько внутри - беги. Если разницы нет - стой там, где стоишь.
Показывает мое сообщение от 6 сентября, что "бутылки вина может хватить на серьёзный разговор, если только тебе принять ее внутрь"
Я улыбнулась
Этот самый "друг" - это и была она, резкая, с белым каре и пакетом вещей, которая скрылась в дверях минутами ранее
"Так речь была о ней..." - думаю внутри себя, озвучить не могу, так как слишком горько стало от понимания. Она смотрит дальше, я повторяю "бутылки вина может.."
- Так это ей ты не решаешься сказать нечто важное?
- Как думаешь, мне хватит смелости поцеловать её?
- Я думаю, что ты не узнаешь, пока не попробуешь
Она видит во мне друга, а я сижу с разбитыми напрочь желанием помогать и сердцем. Она открывает альбом курносой светловолосой дамы с каре, ростом 162, в сером пальто, с очками на носу, полчаса назад публично прогнавшей её с белым пластиковым пакетом из квартиры. Она открывает красивые фотографии, на них уже нет очков, нет серого пальто. На них только тонкие линии волос, плеч...
Она сидит рядом, обнимает меня в знак благодарности, касается бедра и говорит вдруг:
- Вот у нее эта косточка на бедрах, я ее обожала, только она у нее была такая резкая, и ямка между ними такая глубокая, я всегда мечтала коснуться ее губами. А ещё знаешь, а эти белые волосы? А запах ее? А ключицы? Третье..десятое..
перечисляет всё, что было в моих мыслях в моей голове. Но только не о даме с каре. Я слушаю и сил слушать нет, могу добавить лишь "Как я тебя понимаю..."
В этот момент всё перед моими глазами.
Моя высокая длинноволосая неловкая девочка, лежащая на моих коленях сейчас, размышляющая вслух о своей любви, а в голове мелькает другое: наше с ней прошлое. Точно!
Мы уже были, мы были вместе! Я вижу теперь это всё! Я даже вспоминаю, как мы расстались. Я вижу все наши месяцы вдвоём, как все эти вещи она говорила уже не раз, но только обо мне, как уже обнимала меня, как лежала на моих коленях. Как я гладила уже эти волосы. Я помню, что я любила её. Я чувствую, что люблю до сих пор. Только она почему-то живёт, не ведая о том, что было или не желая помнить этого. Она сейчас говорит о ком-то и ждёт с минуты на минуту, чтобы бежать за ней вслед.
- Знаешь, - начинаю я, - когда ты ушла от меня, я не думала, что ты полюбишь кого-то так же.