Роптал глухой рассвет,
настыв слезой-живицей:
назад дороги нет,
тебе бы примириться.
И грезил лес впотьмах
промозглою сторонкой.
И мертвая в следах
вода дрожала тонко.
Поблавостив бедлам
и тени блеклой ночи,
у склонов по кустам
горели волчьи очи.
В туманах, в дымке снов,
без воли, без ответа,
у потаенных слов,
у зарожденья света,
не в силах отвернуть
у гибельного края,
я шел, и тлел мой путь,
слюдой пустой мерцая.