У синего моря так мило,
Уставшему телу - отрада!
Вдруг рыбка, приплывши, спросила:
- Эй, старче! Чего тебе надо?
Да, кто тебя звал, золотая?
Замри меж корытом и троном.
Я рад был бы встрече, родная,
Была бы ты в виде копчёном.
Найди старикашку поярче,
Иль в море ищи себе ровню,
Поскольку такое я старче,
Что хрен теперь что-нибудь вспомню.
А солнце так ярко палило,
Снимая заутренний глянец,
И рыбка опять же спросила:
Чего тебе надо, засранец!?
Что ж, выслушай деда, пиранья,
Не те нынче страхи - моленья,
Другие теперь ожиданья,
Иное теперь измеренье.
Войдут ли в прямом номинале
В размеры и стили желаний
Цыганские яркие шали
Безумных полярных сияний?
Ну, что там за скорбная мина?
Желанье должно оправдаться,
Ты лучше пришли к нам дельфина,
Сдружиться чтоб и покататься?
Желанья не сложные, ибо
Не видно пока пострадавших
Так что же замолкла ты, рыба
Как будто воды в рот набравши?
Ну ладно, плыви себе с Богом,
Таким разбитным и умытом,
Не стой на часах за порогом
Старухой с разбитым корытом.
А Пушкину Саше доложим,
Что мы не в своей, мол, тарелке,
Желания горькие множим,
А просим пустые хотелки.
И рыбка нужна здесь другая
Не Пушкинская, брат, подруга,
Ядрёная, битая, злая …
Селёдка, а лучше бельдюга.