Пыль апельсиновых рощ носит к морю бриз
Через облитый водой большой бульвар.
Жарко в Чамьюве, это её каприз...
Скука, сонливость, гранаты, халва, навар.
Глыбы отелей роняют небрежно тень
На тротуары, пальмы, песок, инжир.
Горы маячат там, где гнездится день,
И подпирают собой этот странный мир.
Осень в гнезде сосновом сплошной лукум.
Приторный вкус курорта, фисташек стук.
До магазинов доносится моря шум...
Снова торговля заходит на новый круг.
Рой зазывал назойлив как стая мух,
Вдоль магазинов разных сную и я.
К липкой жаре и сладостям просто глух,
К музыке улиц и запахам сентября.
А с минарета вещает нам муэдзин,
Что совершить неплохо бы нам намаз.
Здесь это тоже ещё один магазин,
Что продаёт благодать для заблудших нас.
Зелень садов укрывает стены домов,
Бронзовый Ататюрк, как всегда, суров.
И облака кочуют окрест холмов -
Лысых вершин своевольный густой покров.
Ниже леса, ну а здесь суета сует:
Яркие вывески, туры, кафе, массаж.
Нет, мне не нужен втридорога жёлтый плед!
Ложем мне будет галька и грязный пляж.
Автомобили шумят, словно дышат так,
Мимо проносятся, едут себе в Кемер.
Море с землёю здесь заключают брак,
Брак по расчёту, как множество здешних мер.