Иван Синебрюхов, убравшись нехило,
Игрушку нашёл - запылённую мышь!
Играл с ней когда-то питомец любимый,
Его толстый котик по кличке Малыш.
Резвился, бесился, шалил неуёмно,
Да только однажды её потерял
И так загрустил, словно стал вдруг бездомным!
За это причём не себя укорял.
Ивана винил в несравненной потере,
Глазами печальными горько сверкал!
Купил он потом много мышек для зверя,
Но зверь новых мышек всегда отвергал!
То лихо рвал в клочья, то не прикасался,
То даже вышвыривал прямо в окно!
Своей первой мыши кот верным остался,
Как будто другими играть не дано!
Как будто другие, действительно, хуже,
Изъянами всякими гадко полны!
Как будто от прочих мышей в сердце стужа,
А с той был на сердце приветик весны!
От воспоминаний, нахлынувших морем,
Чихая, Иван прослезился рекой!
Так ясно увидел заветную морду
Того, кто обрёл самый тихий покой...
Игрушечку старую новенькой сделал:
С любовью почистил, подшил, подлатал.
Играть чудной мышкой теперь можно смело,
Да только ведь нет же в квартире кота!
Подумав, котёночка взял у сестрицы -
Прекрасным котом рос, толстея, Малыш,
Но счёл неуместной противной вещицей
И даже в упор не хотел видеть мышь...