Весна. Последний день апреля.
Послали в карантинный взвод.
Год сорок третий, чётная неделя.
Фашист разгромленный бредёт.
Забор, колючка, части эскадрона,
Из-за деревьев автоматный звон.
Идёт проверка снаряда и патрона,
Всё для победы поставлено на кон.
Ну, наконец зачислили нас в полк,
В кавалерийский корпус, на коня.
Майор сказал, что знает в этом толк,
В седло взлетел, не глядя на меня.
В душе испуг: не ездил ведь ни разу,
Сомнения убив сейчас же на корню,
Я должен бить фашистскую заразу,
Пробить немецкую, тяжёлую броню.
Баня, стрижка наголо, под ноль,
Форму получили, каждый по размеру,
Жаль, в жизни нет спасения от пуль.
Спаси нас Бог! За нашу веру!
Старшина: " Сапоги и вещмешок
Не забудь, теперь ты новобранец
Возьми патроны, карту, ремешок,
Шевелись быстрее ты засранец".
О том, как учили нас скакать,
Падал я под хохотом солдатским,
Всё невозможно сразу рассказать,
Сгорели будни под снарядом адским.
Три армии сливались воедино.
Группа" Север стояла на пути.
Через каждый метр-дзоты, мина,
Разведка попытается пройти.
Ох! Крепок был фашист проклятый,
Без валенок, В промокших сапогах.
Их главный ,Гитлер бесноватый
Грызёт от злости ногти на руках.
Запомнил Сталинград и вкус позора,
Стремится быстро отыграться за провал.
Всё гонит армии до самого упора,
Часть мира, не стыдясь, завоевал.
Следа нет от прежнего задора,
Но проклятый Адольф не горевал,
Евреев жёг( избавиться от сора),
За каждый дом нещадно убивал.
Бойцу успех-как на душу бальзам,
Не главное, что ранено полтела.
Мы подступаем к новым рубежам,
И для победы сделано полдела.
Не все дошли ребята до Берлина,
А в памяти наш карантинный взвод.
Стоит в глазах кровавая картина:
Эсэсовский диктаторский развод.