Подумай, товарищ, о вечном, о главном,
Обняв свою бабу, худую зазнобу,
Которая жмется распахнутой лавой,
К твоим серым мыслям во мраке хрущобы.
Открыв кривоватый, пустой холодильник,
Достань и нарежь свои добрые думы,
Пока эта голая топает стильно,
Подумай о том, что еще не подумал.
Ты мог бы в пампасе на лошади дерзкой,
Индейских направить к свободы громаде,
Чтоб старый плантатор, пузатый и мерзкий,
Стоял на коленях, просил о пощаде.
Ты мог бы пока издыхает мир - циник,
Свой вниз опуская натруженный вектор,
Напрячься, придумать простую вакцину,
И ейною силой спасти человеков.
Ты мог бы составить бессмертную книгу,
О медленно ждущих и долго бегущих,
И в ней распогодить чужие интриги,
Несказанным ритмом озвучить о сущем.
Но ты приобнимешь подругины плечи,
И выбросишь мыслей пустую тревогу,
И скажешь спокойно в оконную вечность
Таких как я тоже не очень-то много.