На постоянство льдов зевают ночи,
насквозь грехи луны пронзают ткань
стеклянных нитей гордых и восточных,
лишённых ветра альбатросов.
Белый камень отмытой памяти
водою старожил:
на ощупь, как шиповника лоза,
на цвет и вкус, как свежая солома,
сплетает форму жизни с формой дна,
дотошное подземное тревожит,
у мёртвых отрывая голоса.
Туманов вены синие вихляют,
от чрева отражается челна,
и время останавливает неги,
чтоб тишиной дышать
раздвоенности зим.
Не дотянуться в снеги никому,
лишь изредка искрится даль:
в ней путник всолнцевлитый,
смерти ложь,
лучами убивает пустоту,
и жжётся взглядом, тела льда касаясь...
___________
Картина Мариуша Левандовски