Засада.
На точке засада будет, по полудни, к шести. Артистов решил орнитолог спасти.
Сердце бьется в груди раненой птицей. Артистов нужно довести до границы.
Всё расписал и точку поставил. «Ах, как жалко! Об этом не будет знать Галка…»
Не узнала доцента. К лучшему может... Сердце свое совестью не растревожит....
Да не с чего и тревожиться. Не думала о нем... ладно. Скоро, всё под итожится.
Она будет жить, он умрет. Все расписал по секундам четко. К месту засады пойдут ходко.
Парни в курсе. « Всё ясно! Автобус бросаем и по газам» - Синицын автобус поведет сам.
- «Вы на сто метров, я замыкающий» - война… Синицын учёный. Знающий.
Он с артистами строг: «Есть сведения о на нападении!» - Режиссер: «О, мой Бог...
Мальчики. Девочки...быстро, быстро! Кто же желает смерти артистов?!»
Синицын в ответ: « Да… хрен его знает! Политика всё! Кто – то, как видно, желает!
И… пожалуйста, побыстрее!» - Собрались скоро, рванули - спасаясь от ротозеев.
«За угол. Быстро!» - кричит Синицын своим: « Парни! На пол артистов!»
Брошены артисты под ноги сопровождения. Автобус пустой. Пошло движение!
Артисты как куклы… на пол в джипах... лежат. Испугались. Стоны, всхлипы.
Дорога бежит, а время идет. Синицын был куклой. Теперь он кукловод...
«Могут из «РПГ»… С конторы станется!» - Походу доцент в автобусе все же останется.
Что тут и скажешь?.. И дроны не взлёте. И дело нечистое, но дело в чистом расчёте!
«По любому ведь поквитаются!.. Амбец! Такие не молятся и не каются! Мне конец!»
Бежит скользкое полотно дороги. Душа прилетела и бухнулась Синицыну в ноги.
«Милый, милый ты мой Синицын! Лучше б в долгах нам… возиться бы с птицами!
Лучше бы с тобой мы долги всю жизнь раздавали! Это была ерунда - не печали!
А вот теперь, вот-вот, прилетит автобусу в зад! Ты испаришься, а мне… за тебя в Ад?..
Как - то страшно! Мать его еттить! Надо срочно тебе с трассы… до засады уходить!..»
«Что же душа… тобою кривить…» Душе улыбнулся: «…нас всех здесь хотят завалить!
Уж больно щедры за это дело радетели. Повёлся, купился. А, накой, им свидетели?..»
Только не в курсе кураторы. Синицын учёный. И нужные взломаны коды и модераторы…
В новой войне, по новому, нужно и воевать. Смерть надоумила жить и всё рассчитать.
Дрон, в «инфракрасном» передаёт. Фиксирует засаду в прицеле, за два километра до цели.
Синицын, своим, отмигался, по закрытому коду: «Все в рассыпную! Концы в воду!..»
Не предупредил своих, - о истинных планах. Опасался подставы от кураторов рьяных.
Говорит - «Это центральная! Спите что ль? Расчёту на восемнадцать, готовность - ноль!
В сканер командует Синицын. На взломанный модератор. (Пора бы ребятам помолиться)
«Команду на триста тридцать три. Даю корректировки. Как приняли?» - Пауза неловкая:
«Это точка. Приём центральная…странно…на (восемнадцать) готовы. Всё нормально!..
Машины вразброс по обочине. Ветер воет. У всех «непонятки» - а что происходит?..
« Душа! С волками и жизнь волчья!» Пара минут, и тёмное небо разорвало на клочья…
Внёс, чуть корректировку в планы конторы Синицын. Вовремя посмел не явиться,
Там бы колонну его расстреляли по ходу. Потом тех, кто стрелял - огнём, и концы в воду.
Всё чётко у конторы. «Пригруз» на бездумных. Но на этот раз без Синицына. Он умный.
Спрыгнул на землю, ноги ватные. « Значит всё верно… как же всё это отвратно».
Даёт команду: « Артистов в автобус. И потише - если не сложно! Курс на таможню.
Теперь мы плохие парни. Охальники. Так что всем, про это заткнуть «матюгальники»!
Мол, автобус с артистами, снесло на обочину. Забуксовали. Вы ничего не видали!»
Тронулись. Дальше. Развороченная земля дымится. Кто – то еще кричит раненой птицей...
Артисты в шоке: « Да, как же это! Да что же? Давайте поможем?» «Нет, не поможем!»
Суровый «первый», цедит слова через зубы. Нарочито отвечает, артистам, и грубо.
Не отпустила тоска. Синицына душит. На Галку не смотрит. «Зачем себе травить душу?!»
Под утро дошли на таможню. Душа кричит: «Давай с ними?..» «Нет! Невозможно!
Найдут и всё под итожится.» «Паходу», на косточки Синицын, скоро разложится…