Почему поэты похожи на животных.
Тему физической неполноценности, инвалидности - можно смело назвать одной из сложнейших тем поэтического дискурса, в отличие от темы о людях умственно ограниченных.
Стихи о людях с умственными ограничениями - относительно частые гости на Балтийских конкурсах может быть потому, что если такой человек не агрессивен, поэты часто видят в нем большого ребенка, - подсознание, основываясь на богатом прошлом опыте и идя по пути наименьшего сопротивления, причисляет таких людей к категории детей, от которых не стоит ждать и требовать полностью адекватных реакций при взаимодействии. Внутренний мир которых, как ему кажется, поэт в состоянии понять и описать.
В любом случае - писать стихи о детях, пусть даже таких своеобразных, среднестатистический хороший поэт умеет, любит и знает как это делать, чтобы не написать откровенную "слезовыдавливалку".
Совсем не так, в случае с физическими инвалидами. Эти люди умственно полноценные - они могут и моральный (а иногда и физический), отпор дать, в результате выбора неверного тона для общения или неправильно описания в художественном произведении их внутреннего состояния.
Именно отсюда - от недостатка опыта полноценного глубокого общения и начинают возникать серьезные проблемы у поэтов.
Второй фактор, усложняющий понимание - генетический. Человек - это социализировавшееся животное, как известно. А природа - мать наша - весьма требовательный и жестокий сепаратор по степени физической полноценности. Забота о сородичах, получивших серьезные травмы, за редким исключением близкого родства, - не входит в число добродетелей в животном мире.
Да и в общественном мире людей - правила заботы о калеках прижились совсем недавно и далеко не всюду.
Отсутствие генетической предрасположенности к общению с особями потерявшими шанс на самостоятельное выживание - заставляет прохожих отводить глаза и ускорять шаг, а не кидаться на шею с объятиями, при встрече с физически неполноценным. Потому, что в дикой природе - это близкое общение увеличивает и твои шансы на гибель.
Переходя же к непосредственному рассмотрению произведения и опираясь на приведенные доводы - стоит признать, что позиция "Не верю!" некоторой части публики - выглядит весьма странно.
Какой полноты опыт вы имеете? Как часто в своей творческой практике "сферический" поэт рефлексировал на заданную тему? Как часто он пытался перенести результаты рефлексии на бумагу?
В стихотворении "Смирнов" - нам представлены не плоды сиюминутной реакции, а некая попытка художественного осмысления случившегося психологического конфуза, причем - спустя годы. Соответственно - и речь идти не может о протокольной скрупулезности в описании события и возникших при этом чувствах и мыслях.
И это художественное осмысление - априори обречено быть односторонним, а следовательно - неполноценным, однобоким, субъективным и, от части, ангажированным авторским эго.
Но что стоит отнести к плюсам, так это понимание автором его слабой поэтической позиций в финально-банальном "прости меня, Смирнов", в связи чем и была предпринята попытка "выхода за рамки типичности" в подобных стихах.
Точек "выхода за рамки типичности" несколько.
И не самая очевидная из них - применение так называемого "героического стиха", свойственного эпическим поэтическим произведениям прошлых веков. Это горько-ироническое сочетание несочетаемого: героического стиха и совершенно негероического поведения "героя" - дает эффект снижения патетики и намеренно низводит рассуждения героя о природе случившегося с позиции уверенного декларирования - до попытки оправдаться.
Еще одна точка выхода за рамки - прямое ироничное принижение личности героя, что, опять же, призвано снизить градус патетики и частенько используется в современных стихах пост-иронии:
"Я молча подошёл к нему на ватных
конечностях, ни разу не ступавших
на грунт Афганистана и Вьетнама,
и мест иных, где оставляют ноги,"
Здесь нам явлена не просто насмешка над неуверенностью объекта, а именно прямое - не в его пользу - сравнение полноценного человека, просто из-за психологического дискомфорта "ослабшего в ногах", и людей, теряющих жизни и здоровье, но выполняющих свой долг.
И следом - открывается новая точка нетипичности:
"и мест иных, где оставляют ноги,
должно быть, в лучшем случае, солдаты,
которых генералы разных стран
с оркестром отправляют воевать
за идеалы, родину и просто
чтоб неповадно было инсургентам,
тем более, что выводить с позором
войска потом приходится другим..."
Герой, а с ним и поэт, берутся рассуждать о глобальных проблемах человеческого общества, - и именно это лежит в основе истиной трагедии происходящей в стихотворении, на взгляд Доктора.
Подсознательная боязнь близкого знакомства с чужим физическим увечьем, вызванная объективными генетическими причинами - вполне понятна и простительна животному, пусть оно и является поэтом. А вот логически ничем не объяснимый вывод о наличии вины "непролития собственной крови", при том, что несколькими строками выше дана объективная оценка обществу - вызывает у Доктора мигрень когнитивного диссонанса:
"Прошло так много лет, но до сих пор
я помню, как в висках моих стучала
мной никогда не пролитая кровь,"
Подводя итоги, Доктор выдвигает тезис о том, что, сознательно или неосознанно, автор затронул две весьма актуальные проблемы современности, что и выделяет произведение на фоне других.
Первая - психологическое сопротивление в человеке генетического животного, его пока явная неготовность слепо следовать антиэволюционным, по сути, требованиям современной цивилизации.
Вторая - это присвоение современным обществом права посылать своих членов на смерть, и при этом лицемерно осуждать людей за отсутствие показных, декларативных нравственности, морали и духовности.
А самая соль трагедии в том, что герой - не скажу за поэта - имея перед глазами все факты, а часть из них даже озвучив, продолжает исступленно, словно отставший от стаи лемминг, пытаться догнать, перегнать и занять место в первых рядах кающихся не понятно за что, а просто потому, что так "хрошо и правильно".
Хорошо и правильно - это или взять на себя полную заботу об инвалиде, если чувствуешь в себе силы и имеешь средства и время, или не каяться вообще, потому что изменить что-либо не в твоих силах.
Именно поэтому финал и кажется фальшивым: "обнял - не обнял", но это не вина, это беда поэзии, как части человеческого самосознания.
"За то, что я тебя тогда не обнял,
ты, если жив, прости меня, Смирнов."
Надо понимать, что эти "обнимашки" навязаны, частенько показной, этикой цивилизации, и никто, кроме самого инвалида, не в состоянии осознать их ценность, ибо очень не вовремя может случиться так, что "Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер — слишком мало".
С уважением,
Доктор.