Чем дальше поезд уходил,
Тем становился мир обычным.
Он как-то быстро опустел
И мне казался безразличным.
Вагон «двадцатый» увозил
Тобой захваченное сердце.
Я долго слышал в такт колёс
Его безудержное скерцо.
Оно сейчас в твоих руках,
И всё никак не затихает,
Но не нужно оно тебе
И сердце это понимает.
Не понимаю только я,
Уже давно не понимаю,
Но силы нет, себе сказать,
О том, о чём давно все знают.
Перрон давно уж опустел,
Но я всё слышу своё скерцо
И слышать буду каждый день,
Пока стучит и бьётся сердце.