Что-то бродит во мне давно,
Травит ум беспокойства ядом -
То ль невыпитое вино,
То ль на скомканность чувств досада.
Деньги?
Нет, не стремлюсь к деньгам,
Точно зная теперь, как быстро
Обращаются деньги в хлам
Там, где ждут нас нагих и чистых.
Не морочит души и власть -
Вроде сыт при ней, так в обмане ж:
Не насытишься властью всласть,
Но скотиной при власти станешь.
А любовь…
Бога грех гневить:
Прошагав километров тыщи,
Лишь любовью и мог я жить,
От добра же добра не ищут.
Вроде всё. Ну так в чём беда?
Умно ль маяться непокоем,
Если лезу умом туда,
Где уму и бывать не стоит?
Посидел. Усмехнулся зло:
Ох, нелегкая бьёт-морочит!
Чую, чую – опять пришло,
Не помянуто было б к ночи!
Налетело, дало под дых –
Так шпана безответных вертит.
Для таких вот, немолодых,
Дурь безвременья – хуже смерти
Безнадежен. Застрял, застрял
В ярком, ломком, двадцатилетнем,
Где чем ярче горит запал,
Тем несносней хандра и бредни.
До сих пор оно жжет внутри,
Но воспрянь - правда-матка шепчет:
- Ты на рожу-то посмотри -
Возраст, батенька.
Легче, легче…