Я знаю, мама, было всё не зря:
хрусталь, сковавший ветви января,
и птиц, в тоске поющих, неуют…
Мы плачем – это значит, где-то ждут.
Ты где?.. А я, без имени, – нигде.
Твоей рукой написан на воде.
И странно: у меня не хватит слёз –
глазеть на искры заспанных берёз.
Мужчина плачет – значит, пьяный бред.
Нет мудрых мыслей, и ответа нет –
зачем, любовь и ненависть храня, –
ты смотришь обречённо на меня.