Атмосфера набивала ритм вечера под энергичные голоса и хрустальные звоны бокалов. Он двигался с самого центра зала в сторону выхода, будто танцуя вальс, словно шагая марш по центральной мостовой жизни, так уверенно гордо и легко, что она схватила его своим хищным и взвешенным взглядом и уже не отпускала. Лоснясь, как пантера, изящно и целеустремлённо, она запрыгала в своём сексуальном танце в сторону того же самого выхода, дерзко улыбаясь, воздушно цокая экстравагантными каблуками, но как будто не касаясь самого пола. Он ждал своё пальто, она встала рядом. Его боковое зрение опешило от такой красоты и уже через какие-то пять минут он аккуратно поправлял складки на плечах её плаща. Они вышли на улицу, раскрыли зонтик навстречу холодным, осенним каплям дождя и растворились, обнимаясь, среди громких рычаний машин, ярких и пастельных теней уличных фонарей, и невероятно огромной и какой-то непривычно дерзкой Луны в виде синего шара на чёрном осеннем звёздном небе.
Художник ухмыльнулся, отбросив карандаши в сторону и выключив музыку. Оставалось только решить будут ли они целоваться на его картине, или же это будет потом, тогда, когда зритель, читатель и слушатель мило и уютно додумает это всё сам.
SH