И помнит град спасённый навек
Карателей стальные ряды,
Кто был в те дни простой «человек»,
Расчеловечен словом «жиды»,
Расчеловечен грязным «айн райх»,
Убит и втоптан пулями в твердь,
Когда безумный вороний грай —
Не детский «грай!», а другой, про смерть
Кричал, был цветом с формой един:
В такой же чёрной в нынешний час
Они — что им сказал господин,
А вы — и за себя, и за нас.
В любовь ударов тьму превратить —
Возможен ли подобный закон?
Был парень про «любить и простить».
«Не мир, но меч», — так говорил он.