***
Листья дубравы к утру пожелтели,
оборотились в кристаллы капели.
Птиц перелётных не слышатся трели,
и тишина воцарилась в лесу.
Насторожил заяц длинные уши:
чтобы с опаской безмолвие слушать,
в лапы упрятавши заячью душу –
не пропустить бы сову и лису.
Мир костенеет и прячется между
мертвенным «будет» и солнечным «прежде»,
помня едва о весенней надежде,
зная, что в кроны не движется сок.
Пар изо рта. Воротник выше, выше.
В шею зима подступившая дышит,
видит, как вымыв небесную крышу,
смотрят галактики в лунный глазок.