Нарядно до пошлости выкрашен город
Золотом, с медью замешанным поровну.
Очнусь, разгоняя прошедшего морок,
От крика вороны, не «вещего ворона».
Легко отпуская, как Гёте Фаусту,
Грехи, что ты сам замолить был в силах,
Много смогла бы простить я августу,
Но голос твой был не на тех винилах,
Что утром будили от сна и вечности
Меня и подъезд (я прошу прощения).
Осень, лишая меня беспечности,
Лишила тебя права на возвращение.