вот и осыпалась даль журавлиная.
что-то за нами, а что-то не пройдено
днями-ночами дорогами длинными
по недосыпам заплаканной родины.
жмусь к её осени, правлю руинами.
маюсь ребенком за сумрачным странником
в белом изгнании черного города.
медленный градус дождя с подоконника -
снов отраженье с зеркального холода,
сладкая горечь с витрин холодильника -
может, забудемся до понедельника...
ладно, не будем, довольно дурачиться,
поздно ложиться уже - покофейничай.
строки как строки - какая нам разница,
люди как люди - обидятся, знаючи,
осень как осень - дожди да бессонница.
облако-утро туманом задумчивым
к стеклам прилипнет да выкурит сущности.
ладно, глотнем уж, глупец недоверчивый,
медленный градус твоей одинокости,
затра в дорогу, нам делать тут - нечего...
время как время - земное, привычное,
солнце как солнце - взойдет да закатится.
сердце как сердце - пробьется да в вечное.
что-то от бога, во что-то не верится...
ветер бродяга да старая мельница.
что будет завтра - твое неизбежное,
строк недописанных долгая музыка...
думы ночные да скука дорожная
с недомоганья холодного сумрака.
память как память - то плаха, то колокол.
в зимнем изгнании грустная пленница
будет скучать по теплу единения
с тихой поэмой, что к правде невестится...
зеркало душ не найдет отражения,
кроме далекой от всех пересмешницы.
будет скитаться по звездному омуту
лист, ставший белым бумажным корабликом,
школьным стихом обойдет эту комнату,
и упадет перед сумрачным странником
самым далеким и чувственным пропадом.
осень как осень - погода сезонная.
облако-утро грустит под рябинами...
переночуем печали бессонные,
перекочуем за даль журавлиную,
переболеем снега обреченные.