Она ходила еле-еле,
Шагнув за семьдесят годков,
Зато глаза на мир смотрели
Ещё лет десять без очков.
Читала по утрам газету,
Вязала внуку свитерок,
Но зоркий взгляд её при этом
Всё замечал - любой штришок
Об волевой её характер,
Его незыблемую твердь
Тупила, и не раз, постфактум,
Свою косу старуха-смерть.
Её командный голос звонкий,
Привычный в школе и семье,
Остался в памяти потомков,
Учеников, учителей
И смех, почти мужской, задорный,
И взмах руки: "Переживём!",
И нрав не ангельский, но добрый
Запомнят знавшие её.