Любила мама всей душою Свету!
Но ей работать много приходилось.
Везла в деревню к бабушке на лето:
Там свежий воздух, в городе – токсичность.
И бабушка любила очень внучку,
Она ждала её всё время в гости.
Такая девочка, как солнца лучик!
Хотя худющая – торчали кости.
Однажды Света вышла на прогулку,
И на неё петух напал огромный.
Она от страха выронила булку –
Удар в лицо пришёлся вероломный.
Он клюнул в лоб – неврит развился сразу,
От сильной боли сотрясало тело.
Могла б остаться девочка без глаза,
Но, к счастью, от увечья уцелела.
Хоть от неврита вылечили быстро,
Казалось, Свету будто подменили:
Волнуется – перед глазами искры,
Тогда к психологу сходить решили…
Но становилось постоянно хуже,
А после – появилось заиканье.
Стеснялась, от стыда горели уши,
Но вылечить – напрасные старанья…
Себя считала девочка несчастной:
Дразнили в школе дети постоянно.
Поддерживали взрослые нечасто –
Сама училась защищаться рьяно.
Родителям ни в чём не признавалась:
Поведать о таком, считала, стыдно.
Зато к себе испытывала жалость –
Плохое отношение обидно!
От злобы стала замкнутой, забитой,
В своём неврозе обвинила маму.
«Случилось так, что я тобой забыта!» –
Теперь в лицо ей заявляла прямо.
И обвиняла, что не так лечили,
Поэтому осталось заиканье.
И даже в том, что в школе не любили…
Себе же находила оправданья…
По телефону каждый день пилила,
Не заходила в гости, огрызалась.
Самоубийством без конца грозила,
Чтоб спровоцировать тоску и жалость.
Решила мама прекратить общенье,
И номер телефона поменяла.
А Света представляла планы мщенья…
Всё, что ни сделает, казалось мало.
И вот заснула как-то раз под утро…
Приснился сон, что мама заболела.
Вся бледная, хоть толстым слоем пудра,
Выламывают судороги тело…
И говорит: «Я, дочка, умираю!
Прости меня, чтоб в рай попала к Богу.
Давай чаёк попьём, вот – угощаю…
Мне времени осталось здесь немного».
И Света в ужасе в тот миг проснулась,
Она кричала: «Мамочка, прощаю!
Прости меня, пожалуйста, за глупость,
Исправиться всем сердцем обещаю!».
Дрожит и плачет… молится за маму…
Сдавило сердце, что дышать не может.
Оделась, и бежит скорее к Храму,
Всё время повторяя: «Боже, Боже».
Соседка позвонила на мобильный,
Оповестила: мать лежит в больнице!
Она была лишь в шаге от могилы:
Инфаркт, но сердце продолжает биться.
В слезах молила маму о прощеньи…
В сто раз страшнее, чем петух какой-то.
Что заикалась, нет уже значенья,
А только мама на больничной койке.
Приходит вечер – мамочка очнулась!
Они за руки взялись, помирились.
Хоть радостно, но чуточку взгрустнулось:
Для счастья очень свойственна пугливость.
Сегодня Света – любящая дочка,
И с нежностью заботится о маме…
Та шутит, что родила ангелочка,
Теперь они вдвоём бывают в Храме.
И неожиданно случилось чудо:
Светлана перестала заикаться!
Прошла обида – пагубное чувство,
И стала больше людям открываться…
Проходит год – влюбилась, замуж вышла,
Родилась замечательная дочка.
Благословляет щедро Бог Всевышний,
Им вскоре подарил ещё сыночка…
Они к прабабушке в деревню ездят,
И петухи на них не нападают…
Быть может, потому, что ходят вместе,
А может – что уныния не знают.
Светлана об одном лишь сожалеет:
Что двадцать лет потратила на мщенье.
Теперь всем сердцем мамочку лелеет,
Вернуло счастье в их семью прощенье!