Он – отголосок, слышный лишь в ночи́.
Бредёт он, бессловесный мой паломник,
во тьме, где обесценен блеск парчи,
упорно дух свой в рубище влачит –
неви́дим, тих, и лика я не вспомню…
Прочь… прочь от шумных игрищ суеты –
в тот срез времён, где так реальны тени!
Минует дат нестройные ряды,
сверяя шаг с дыханием темноты,
торит свой путь сквозь терние сомнений.
Что ищет он? – не пищу и не кров,
он на блага́ и ценности не падок…
Который год, безмолвен и суров,
бредёт по лабиринтам тайных снов,
он – дух, души незримый отпечаток.
Куда ведут блужданья без конца?
Он ищет то, о чём не судят всуе:
Венец страстей?.. или Копьё слепца?..
или Грааль провидца, мудреца? –
Не Чашу ль искупления святую?..
Не эликсир, изгнавший слепоту?
Иль истины, гонимые повсюду?
Или уду, что выловит в пруду
ту Рыбину с монетою во рту,
и сам стати́р – грошовый символ чуда?..
И сколько ещё будет лет и зим,
сбивая в кровь невидимые ноги,
мой призрачный упрямый пилигрим
брести в полночный Иерусалим
под стук часов, неумолимо строгих?
…часов, отсчёт ведущих от Страстей.
Саднят в ночи души кровоподтёки
под эти звуки хлещущих плетей…
под звуки стоп, невидных в темноте…
под стук вериг на призрачной дороге.
*****