***
Какие степи на Руси!
Какие жгучие морозы!
Какие крепкие дубы!
Какие чистые березы!
.......................................
Мужик, что кряж, -
он груботесан.
Не косо,
напролом идет.
Жена – лебедушкой плывет.
Не поглядит:
никто не нужен.
И то!
С таким надёжей-мужем!..
И свет в душе, и широта,
и испокон живет мечта
сработать для людей, что снится.
И подарить!
– Лети, синица!
Была ты у меня в руках.
Пусть свет дивится:
в облаках,
под стать царь-птице журавлю, –
лети!
Я журавля словлю!
Словлю! И людям подарю!
...............................................
«…Не чтобы жить, пока живем, –
чтоб в людях жить, когда помрем.
А радость, – чтоб не сладко есть, –
чтоб за труды от граждан — честь.
Таков характер русский есть…»
Так думали, коряво говорили
те предки, что язык творили,
писали нам на бересте,
на глине, камне, на холсте,
собой держали небеса —
в Руси рождались чудеса:
и радио, и первый свет,
и в космос – первыми!
И нет российского секрета.
Есть русский дух
как стержень света.
***
Золотое ожерелье
на груди Москвыземелья:
град Владимир, Суздаль, Гусь,
что Хрустальный. Ты ведь, Русь!
Всюду ширь, и мощь, и сказка,
дерзновенных красок пляска.
Самобытны мастера!
Мстёра.
Палех.
Хохлома.
Расписные терема,
золоченые цветы
оживали из мечты.
От российской доброты,
от душевной полноты
созидала радость ты.
***
Великий Ростов
в глава;х куполов.
Бом-бон –
над городом звон.
Бон-бом –
через века –
неиссякаемый,
как река,
как слово живших,
как слава их,
как гордость родиной
для живых.
***
Суздаль.
Удаль русская
в камень воплотилась,
куполами золотыми
в небе засветилась.
Суздаль – золотой крючок –
притяженье света.
На века Руси почет.
Звонко песня спета.
ИЗ ПРОШЛОГО БЫТА
Эх, грусть,
эх, зальюсь,
эх, вольному – воля.
Эх, грусть, – не боюсь.
Гуляй на просторе!
Ты, тальяночка, играй,
пой про травы вешние,
про дожди не поминай,
про дома обветшие.
Пой-играй про калачи,
про гулянья-праздники.
Удальцы, бородачи
мужики. Проказники!
Ты про ягоду играй:
как сладка малина,
все красно перебирай.
Берегись, кручина!
***
Как от старой от Руси;,
гой-еси;, –
те же лебеди в выси;,
гой-еси;!
Тех же белых рощ
березовый припляс.
Тот же в бочках
добрый русский
хлебный квас.
У теперешней Руси;,
гой-еси;,
кружат спутники в выси;.
гой-еси;!
***
Жар-цвет, жар-цвет –
цвет пылающих угле;й,
жар-цвет, жар-цвет –
завладел душой моей.
Цвет зари и сарафана
и сапожек из сафьяна –
жар-цвет, жар-цвет.
В ду;гах, блюдах, полушалках,–
от саней и до ракет
– полыхает, будоражит
душу русскую жар-цвет.
Средь морозов – жар печей
и сердечный жар речей.
А румянец у деви;ц –
позабудешь и жар–птиц.
Он один на белый свет –
жар-цвет, жар-цвет.
***
Пробудилася однажды Марья
– де;вица земная…
Тот же лес, поляна та же.
Соловья привычно пенье. Надоело!
Заскучала…
И друзья её лесные закручинились,не
зная, в чем причина перемены.
И ручей, такой же светлый,
по утрам её встречает.
Только радостью стозвонкой,
тысчедробною улыбкой
не дарит воды Мария,
не ласкает елей лапы,
нежно гладящие щёки,
у берёз не треплет косы,
бересты; не гладит бархат.
И явился Ворон старый.
Удивился грусти общей:
– Человек, оно, конечно…
Без него природе скучно.
сладко глаз слепой зажмурил –
средь природы солнца краше.
Пополам всего в природе:
сколько радости – столь горя,
сколько суши – столько моря.
И давно соединиться
половины все желают.
Только не;что им мешает… –
И пропал, как появился.
А задача, как и прежде.
Поползли весною соки.
Разбрелись ветра и травы.
И повсюду с ними Марья, –
день от дня печальней, бродит.
Ищет. Ищет половину!
Не находит. Не находит!
Лес, собакою побитой,
тих ложится перед нею.
День тоску в закате прячет.
А ночами сердце скачет и томит…
ЧАСТУШКА-ПРИПЕВКА
Сердце ноет, сердце бо;лит.
Никто меня, ох, не любит,
пойду лесом, пойду полем,
чтоб не видно было боли.
Может, ветер мне поможет,
успокоит, наворожит:
– Не век тебе бездорожье,
придёт милый, всех дороже.
***
Разве не видишь ты, как я смогу?
Разве не знаешь, как сердце тревожишь?
Так почему, как коня, ты треножишь
жаркое чувство в цветущем лугу?
Руки ль не бе;лы?
Глаза ли не я;сны?
Речи ли сме;лы?
Поступки опасны?
Не стерегись. Я пройду стороною.
Летом возьму, что посею весною.
***
Бабье лето заблудилось
в гуще елок молодых.
Бабья старость затаилась
в паутинках золотых.
Краской яркою мелькнула
бабья одурь, как венец,
и в тумане утонула,
закусив платка конец.
***
Сонны; туманы и безлики,
поля пусты; и велики;.
Хитросплетенья повилики,
и тихий домик у реки.
Все просто, буднично, устало.
А наглядеться – жизни мало.
***
Сыплет дождик.
Затянута дымкою даль.
Печаль
мягким облаком душу лелеет.
Белеет,
как чайка в волнах, монастырь.
Пустырь
расстилается бурою глиной.
Былиной
седою повеяло вдруг.
Как небо с землёю,
так со стариною
смыкаемся в круг.
***
Вороне;ж...
Звучит, как сказка,
граду Китежу под стать.
Изменила ударенье –
и Воро;неж не узнать.
Китеж…
Се;неж ли? Сене;ж?
А Воро;неж – Вороне;ж?
Сказочно, певуче слово.
В чем она, его основа?
Докопаться бы! Да где ж…
Нет, постой, ведь осенило!
Может быть, такое было?
Вороне;ж и вороненье…
Вот оно: словотворенье!
С чернотой крыла вороны,
закаляясь, сталь равнялась.
Вороненьем прозывалось
то искусство. Достигалось
охлаждением масла;ми.
Видно, славен был щитами,
булава;ми и вратами
град с названьем Вороне;ж.
Не случайно
тут царь Петр
строил первый
русский флот.
Закаленными болтами,
якорями и цепями
корабли те оснастили.
Вот такие были были.
Вороненье – вороне;ж –
скоб, штырей, колес.
Допрежь
град Воро;нежем назвали
или позже стали звать?
Старину б не забывать…
СЕВЕРНАЯ БЫЛЬ
Лежит река.
Плывут облака –
ночь – день,
ночь – день.
Вода в реке –
с берегами всклень.
Тиха река.
Низки облака.
Века плывут…
Плывут века…