Когда я с мыслями наедине,
Тогда себя мне хочется жалеть
За прошлые обиды в глубине,
За ту любовь, что не изведать впредь.
И волю я даю своим слезам -
Не возвратить потерянных друзей,
И слёзы льются - горький мой бальзам
От всех разлук давно ушедших дней.
Печали тень ложится на уста,
И тяжек мыслей горестный рассказ.
Оплачиваю вновь утрат счета,
Как будто не страдал я сотни раз.
Но вспомню о тебе, и в тот же миг
Тоска проходит - нет потерь моих.
(© Copyright Александр Шаракшанэ, подстрочный перевод
Email: Sharakshane АТ yandex.ru
Date: 13 Nov 2007)
When to the sessions of sweet silent thought
I summon up remembrance of things past,
I sigh the lack of many a thing I sought,
And with old woes new wail my dear time's waste:
Then can I drown an eye (unused to flow)
For precious friends hid in death's dateless night,
And weep afresh love's long since cancelled woe,
And moan th'expense of many a vanished sight;
Then can I grieve at grievances foregone,
And heavily from woe to woe tell o'er
The sad account of fore-bemoan d moan,
Which I new pay as if not paid before:
But if the while I think on thee (dear friend)
All losses are restored, and sorrows end.
Когда на судебные заседания безмолвных заветных мыслей
я вызываю воспоминания о прошедшем,
я вздыхаю о многом, к чему тщетно стремился,
и, думая о старых бедах, заново оплакиваю растрату моих лучших лет.
Тогда мои глаза, непривычные к влаге, бывают затоплены слезами
по драгоценным друзьям, скрытым в вечной ночи смерти;
я оплакиваю заново давно изжитые муки любви
и стенаю о многом, что было, но исчезло;
тогда я горюю о прежних горестях
и тяжко, беду за бедой, повторяю
печальный счет прежних страданий,
заново оплачивая его, как будто он не был оплачен раньше.
Но если в это время я подумаю о тебе, дорогой друг,
то все потери восполняются и печали проходят.