- Это я, отворите, Господи!.. -
Тарабанюсь сквозь вьюжный вой.
Набродившись чужими погостами,
Обретаю навеки свой.
Заскрипит заржавелая дверца...
/Я окончил безрадостный пир./
Что там шепчет уставшее сердце?.. -
КРАСОТОЮ
СПАСЁТСЯ
МИР?!.
КРАСОТОЮ!.. И дробь барабанщиков
Возвестит, что пора, брат... Пора!..
- Хватит ныть!.. Не неси тарабарщину!.. -
Мне хрипит с эшафота палач.
Бьют барабаны! Бьют барабаны!! Палач косоглазит.
- Братцы!.. Да что ж это?.. Нам умирать?..Я не согласен!
Смерть поселилась в наших очах.
Семеновский плац - снегами укутан...
... Эх, - вот бы жизнь, брат, сначала начать! -
Я б дорожил каждой секундой!
Мы - в белых рубахах. Бурые пятна.
/Бедный Григорьев - с ума, видно, выжил./
... Священник басит: "Целуйте распятье!
Вскоре предстанете вы пред Всевышним!.."
Холодом Вечности с неба подуло.
/Чудится снежно-бескрайнее поле./
... Жмут мне ладонь - Плещеев и Дуров.
- Братцы, прощайте!.. Не свидимся боле...
Бьют барабаны! Бьют барабаны!! Святоша простужен.
- Братцы!.. Да что ж это?.. Мне умирать? Я протестую!
Вьюга по-волчьи безудержно воет.
Орёт Петрашевский: "Кончайте нас, гады!."
Шпагу сломили над моей головою:
- ... смерть заменили вам - ссылкой и каторгой!..
Не судьба мне - в петле висеться.
Поживём ещё, mon ami!..
Что там блазнит весёлое сердце?!. -
КРАСОТОЮ
СПАСЁТСЯ
МИР!..
...Как я любил в тот момент эту жизнь!
Утро и снег... Вороньё... и цвет неба...
Стылую льдинку в кармане крошил
И ел её... ел... - счастливее не был!..
Семеновский плац тотчас опустел.
Нас ждёт Сибирь... Путь осилит идущий.
... Солнце пробилось сквозь чёрные тучи.
Алый снегирь приютился у стен.