В доме родительском вдруг поселилось эхо,
смотрит с укором на мусор и неуют:
- Надо же, время нашла и смогла приехать?
Сколько июлей тебя ожидали тут!
Кучка мешков, переполненных разным хламом,
как обелиски, застыли сплошной стеной —
всё, что годами, любя, сберегала мама,
сразу сломалось, закончило путь земной.
Вот на полу — саквояжа смешная тыква:
в нём до сих пор, ожидая триумфа, спят
белые лодочки — туфли моей мечты да
жемчуг искусственный и пеньюар до пят.
Как мне хотелось кружиться в амурском вальсе,
в кружеве тонком струясь, как в ручье вода!
Мама сердилась: испортишь, а ну, снимай всё,
к свадьбе отложено — нужно учиться ждать!
Что впереди ожидает, сейчас узнать бы,
планы не строя, молясь на пустой фантом:
мир раскололи раздоры, не вышло свадьбы,
месяц медовый отложен был на потом.
Дальше судьба пронеслась по годам лавиной,
не устоять с гордо поднятой головой.
Я отложила на после братишку сыну -
это, пожалуй, далось тяжелей всего.
Хрустнуло сердце, пружинка сломалась звонко,
долго позёмка мела в пустоте внутри...
После, когда мне пришлось отложить сестрёнку,
было привычнее совесть уговорить.
Маме сулила всегда прикатить в июле,
но в мегаполисе клятвы дели на пять.
Я обману... нет, в надеждах мы обманулись:
мама терпела — она-то умела ждать.
Трогаю пальцами стопку фетишей затхлых —
не изменить, не вернуть ничего уже.
Жизнь на потом,
жизнь, отложенная на завтра -
самый коварный и подлый из миражей.