…что жизнь твоя – моей попроще,
я сразу начал понимать.
Та, кто в мой быт вломилась тёщей,
тебе была – всего-то мать!
Стремилась ты, бескомпромиссно
затмивши всё и вся собой,
стать «правой» в мелочи любой,
всегда – и давеча, и присно!
Лишь маломальским интеллектом
не ухитрилась обрасти.
Терялся я: о чём предметном
базар нам, в принципе, вести?!
Твой ум, скучавший в пыльной нише,
влекли причёски, маникюр,
бирюльки, шмотки от кутюр,
пленили символы купюр;
никак не Оруэлл, не Ницше…
Уж как печаль во мне урчала,
когда с врождённой простотой,
ты, вжившись в пошлость сериала
иль в шоу муторных отстой,
меня в упор не замечала!
Туда ж, где явь подобна сказке,
царят духовность и уют,
где люди мудрые снуют –
мне путь закрыт. Там – типа пьют,
а я, – «мерси» тебе! – в завязке…
Одна единственная радость –
винца степенно пригубить –
тобой безжалостно изъялась!
Дилемма «пить или не пить?»,
и та, не мной самим решалась.
Как мог тебе я передать
суть философии глубинной,
когда твоей гнилой доктриной –
шантажно-манипулятивной –
являлась: «дать или не дать?!»
Да, кстати, раз уж данной темы
бочком коснулся разговор,
сознаюсь: таяли проблемы,
не угнетал твой «кругозор» –
в час нашей близости нечастой,
обычно – в ночь под выходной.
О, ты мне грезилась прекрасной!
и, даже с ясной головой,
я наполнял тебя собой:
сакральной чувственностью страстной,
(а вдруг?) и силой мозговой!
Тут, мной плевалось аккуратно
на неприязнь тобой стихов,
на спазмы от Дидро и Канта,
(как ты язвила многократно:
«каких-то древних мудаков»)
Армада всех твоих Незнаний
тонула враз, попавши в шторм
лирично-шумных лобызаний,
размеров дивных, чудных форм!
Не покидаючи дивана,
я, в тот волнительный момент,
мог сам сжечь бедного Джордано
иль возвестить на весь Рунет:
мол, Ома не было! что нет
ни Злого в мире, ни Тупого!
Да ради кайфа-то такого,
«Дом-2» готов был возлюбить,
не вспомнить внешности Толстого
и имя Пушкина забыть!
….а утром, только молвишь слово,
и снова – впору волком выть…