(мой Карфаген не будет побеждён)
***
Я в этой драме точно не последний,
кто, просочившись сквозь маразм и бредни,
настрополился сочинять стихи
из повседневной шелухи и требухи,
объедков, отпечатков, или слепков.
У этого пути тьма предков
и тысячи крутых проводников.
А в их числе и те, что только «полу».
Здесь истина сопряжена с футболом.
Её пинают босиком и в бутсах.
А кошки в запертой душе пищат,
скребутся,
и можно так случайно поперхнуться
простыми, неуклюжими стихами …,
и сбить босые ноги о негладкий камень …,
или его колючие осколки,
что жизнь рассыпала.
повсюду втихомолку.
***
Что может быть доступней простоты?
Казалось бы,
все с ней давно на ты.
Так просто – Е равно ЭМ ЦЭ квадрат.
Да только путь к «эм цэ» замысловат.
А на пути так много приключений –
гипотез, интуиций, разных мнений.
Вот потому тартесский древний флот
в открытом море до сих пор плывёт,
а вслед за ним в кильватере идёт
не бодрый звон монет,
а кавардак речений,
значений, увлечений, упущений,
невольных заблуждений и ошибок.
А горизонт времён
так призрачен и зыбок.
А потому я твёрдо убеждён,
что Карфаген не будет побеждён
ни градом ядер каменных,
ни подлостью улыбок.
***
Всё, что хотел сказать, на этот счёт –
озвучено.
Я здесь терзаю дискант, а не бас.
Корявую рисую закорлючину,
в конце строки уже в который раз.
Мой инструмент отнюдь не контрабас –
но сломанная скрипка-переросток.
А я с той скрипкой,
как испорченный подросток,
смотрю на мир как будто в первый раз.
Мне б щупать только струны мандолины
а не топтать плевки раскисшей глины.
Не лучше ли исполнить чардаш Монти?
Ну, а потом подумать о ремонте
своих мозгов,
где скорчились все мысли,
что выжили, пожалуй из ума.
Но что поделаешь!
В него вошла зима.
сквозь лабиринты всяких переходов,
не то зима последних дней,
не то Зима Народов …
***
Как ЧЕЛОВЕЧЕСТВО,
мы жертвы разных Эр,
Эпох, Веков, Периодов и Сроков,
открытий, заблуждений и упрёков –
но более всего, мессий и лжепророков,
а также козней неживых химер.
Эпоха Разума уже давно мертва.
А, если быть точней – не состоялась.
Хотя сопротивлялась и пыталась,
но вместе с Просвещеньем умерла
с потерею лица на гильотине.
Начала разума оттиснуты на глине,
но их сегодня тупо стёр Фейспук,
издав известный неприличный звук.
Мы, происходим все от обезьяны.
Но, вот, не все пока произошли.
Хотя который век уже в пути,
но грубы,
тупы,
злобны и упрямы.
А сколько предстоит ещё пройти!
Хотя бы доползти до середины.
Но мы сегодня ренегаты глины,
фейсвспученой пустыни бедуины,
собой заполонили Интернет,
где помощью ГЛОНАССа ищем туалет.
Я, честно говоря, устал от всех эпох,
в которых что не век убийц,
то век пройдох.
***
Всю массу слов,
что на меня в обиде,
я отдаю построчной Немезиде.
А те,
что растерял в своих тетрадях,
ищите в пресловутой Илиаде.
Хоть за всю жизнь не одолел латыни,
и на койне не говорю доныне,
я кое-что сказал по-человечески.
Пусть речь моя и не звучит по-гречески.
А то, о чём не светит и в помине,
я доверяю оттискам на глине
и спешкою больному человечеству
желаю обрести своё отечество.
Замри, не шевелись!
Останься в тишине!
Ты слышишь?
Эта тишина во мне.
Я научился ни на что не отвечать,
и молча говорить,
и, говоря, молчать.
Я стал на сторону шипящих несогласных,
похерив кучу громогласных гласных,
бравурных и ликующих фонем
среди бездельных дней и непотребных тем,
в чужую почву уронив себя,
безумную страничку теребя.
Я спотыкался о Вселенский Разум –
вот потому не стёр синяк под глазом.
Смотри, приятель, ноги мои босы.
Они дорогам задают вопросы.
Я здесь намеренно снимал свои ботинки,
чтоб не помять улитку и травинку.
Я прекратил как реактивный тать
по небу грубым росчерком летать.
Ответьте мне, какой сегодня век.
и почему я недочеловек?
А кто-то страстно говорит «ко-ко»,
и пишет про Барокко-Рококо
и вспоминает Себастьяна Баха,
не видя сплошь и рядом Идинаха.
Я выжил в Век Географических Закрытий,
соитий, корибантов* и сокрытий.
А где-то там, в просторах океана
на Макатлане призрак Магеллана.
И где-то здесь, и роза, и репей
торчат торчком, пучком из портупей,
а до нельзя затраханный Басё
шуршит в кустах как то «ни то, ни сё».
Прошу прощения за жёсткость и жестокость,
за неуниверсальность, однобокость!
Когда-то некто, Николай из Кузы, **
что за всю жизнь не съел ни одного арбуза,
собравшись, написал «Учёное Незнание»
себе и всем потомкам в назидание.
Я в строчках этих отдаю ему признание,
прервав на время все свои метания.
Что может быть приятнее Незнания ?
Возможно, только возглас «До свидания!»
Все эти строчки – Кузе благодарность.
И это,
несмотря
на всю мою коварность.
***
------------------------------------------------
*- здесь это всего лишь синоним экстатическо - малохольных настроений и поведения (исторические же кори-банты – в греческой мифологии спутники и служители Великой Матери богов Реи - Кибелы. Её культ имел экстатическо-оргиастический характер. Во время оргий корибанты имитировали безумие Аттиса (юноши, возлюбленного Кибелы) и после ночи разгула падали без сил, залитые кровью и изувеченные. ...)
**- Николай Куанский, Николай Кузанец, Кузанус, настоящее имя Николай Кребс (нем. Nicolaus Krebs, Nikolaus von Kues, Chrifftz , лат. Nicolaus Cusanus; 1401, Куза, Трирское курфюршество, Священная Римская Империя — 11 августа 1464, Тоди, Умбрия, Священная Римская Империя) — кардинал Римской католической церкви, крупнейший немецкий мыслитель XV века, философ, теолог, учёный-энциклопедист, математик, церковно-политический деятель. Принадлежит к первым немецким гуманистам в эпоху перехода от позднего Средневековья к раннему Новому времени.
См. Об учёном незнании (лат. De docta ignorantia), 1440
А также:
Книги простеца, 1450
Простец о мудрости (лат. Idiota de sapientia)
Простец об уме (лат. Idiota de mente)
Простец об опытах с весами (лат. Idiota de staticis experimentis)